Это цитата сообщения Падунский Оригинальное сообщение
Нет, пожалуй, православного храма на свете, куда не стремилась бы так русская душа. Чего в этом стремлении больше: искушений заграницы? Аромата восточных сказок? Желания прикоснуться к овеществлённой истории православия?
Славяне шесть раз покушались на стены Царьграда и Олег прибил всё-таки свой щит к его вратам. Но Царьград ли был им нужен? Или величайший из храмов?
А какое впечатление произвёл он на посланцев киевского князя Владимира? Помните у Карамзина: «Да созерцают они славу Бога нашего! – сказал император и, зная, что грубый ум пленяется более наружным блеском, нежели истинами отвлечёнными, приказал вести послов в Софийскую церковь, где сам патриарх, облачённый в святительские ризы, совершал литургию. Великолепие храма, присутствие всего знаменитого духовенства греческого, богатые одежды служебные, убранство алтарей, красота живописи, благоухание фимиама, сладостное пение клироса, безмолвие народа, священная важность и таинственность обрядов изумили россиян; им казалось, что сам Всевышний обитает в сём храме и непосредственно с людьми соединяется».
И потом, во время многочисленных русско-турецких войн, разве только о проливах и освобождении братьев-славян думали политики и общественные деятели? Разве не о водружении креста над Софийским собором? Разве не мечтали цари и царедворцы, «белая кость» и простой народ, разве не мечтали они о том, как войдут под своды, в лучи мистического света, мерцающего в золотых мозаиках, и совершат службу, долгожданную службу во славу русского оружия, во славу русского народа-богоносца, восприемника великой Византии, во славу истинного Бога, давшего им такое счастье?
Это был бы звёздный час империи…
Храм на этом святом месте был с самого начала города. Сам Константин Великий определил ему место – на холме, в середине мира. Одесную – Золотой Рог, ошуюю – Мраморное море. Затем, когда Юстиниан решил построить третью Софию на руинах двух предыдущих, её образ явился ему во сне. Видение это было и впрямь замечательным. Н.И. Брунов сформулировал так: купол Пантеона, водружённый на базилику Максенция.
Базилике, происходящей от греческого перистиля с его европейским представлением об иерархии, всегда противостоял купол — символ центричного восточного миропонимания. Здесь они впервые соединились. Мир, бывший разомкнутым и разделённым, стал един.
А затем были слава и унижение. В храме хранились величайшие христианские святыни, такие как плащаница, ныне называемая Туринской. Храм разоряли иконоборцы, грабили крестоносцы и турки, его перестраивали и перекрашивали. В нём устраивали латинскую церковь и мечеть.
И всё же… От Софии, как волны, расходятся две непохожие традиции: русские крестово-купольные храмы и классические турецкие мечети. Под боком у неё – дворец базилевса, а затем султана. Напротив – попытка ответа – Голубая мечеть. С двух сторон плещутся море и залив, мимо стремительно несёт родные черноморские воды неугомонный Босфор. А посередине – она. Сердцевина мироздания. Божественная Мудрость. Которой нам так не хватает.
