Полет души.
Здравствуй, дивный свет далекой звезды. Пожалуй, ты думаешь, что я должен испытать какие-то особенные чувства по поводу того, что ты сфокусировался на моей небольшой истории, но я поспешу тебя разочаровать, как можно быстрее. – Ты мне безразличен и твое безжалостное сияние, подчинившее себе моего читателя, для меня не более, чем жужжание назойливой мухи в знойный день. Я очень хочу попросить тебя, чтобы ты был осторожнее, вибрируя в доставшемся тебе человеческом теле, потому, что у него есть близкие люди, которые будут очень печалиться, если с ним произойдет что-то плохое. Я вполне допускаю, что в этом месте моего рассказа у тебя могло возникнуть много вопросов, и если ты продолжаешь его читать, то ты хотел бы найти в его продолжении ответы на них, но я не спешу с тобою ими делиться, по той причине, что другого ответа, который ты по утрам видишь в зеркале, тебе не услышать, а к этому нужно привыкнуть и расслабиться, ты не один в таком
Моя история пойдет о моем друге, которому не везет каждый раз родиться под той звездой, с которой я сам близко знаком уже не первое тысячелетие, но ее свет никогда не сфокусируется ни на этой истории, ни на желаниях человека, который достался ему проводником по прекрасному миру Земли, и меньше всего от него можно ожидать благодарности за мое беспокойство о том проводнике, который ему достался по прихоти многогранного чувства юмора нашего создателя. В этом месте, должно быть, у тебя снова появится много вопросов и тебя волнует летоисчисление, на которое я ссылаюсь, рассказывая о моем друге, но, если бы ты оказался рядом со мной и мог меня слышать, то ты бы не услышал ничего, кроме моего противного хихикания, которое бы было вызвано скудостью твоего воображения, и тем, что ты считаешь себя венцом творения, жалкий конец космического шнурка, безвольно свисающий из морозной космической пустоты. Я надеюсь, читатель простит мне мой отвлеченный диалог с его душой, иначе она воспользуется его неловкой паузой и заставит отвлечь свой взор от моих назиданий, ведь единственное, что я могу точно гарантировать моему читателю, это мое прощение, как бы он дальше ни решил поступить.
Обладает ли именем звезда, о которой я поведу свою речь не столь уж и важно на данный момент, но – да, она им обладает, и кто его узнает, тому откроются многие двери в вашем до оскомы предсказуемом мире, так как на её долю досталось много того, что у вас принято называть властью и влиянием, вонючие снобы. Собственно, мой рассказ касается именно этой ее проблемы, которая, как я могу судить, за двадцать шесть лет пребывания в теле моего незадачливого проводника, приобрела для вас поистине грандиозные масштабы. Каждый раз, когда она получает новое тело, она не может радоваться этому удивительно простому и красивому чувству его рождения, нет ей нужно их как можно больше, поэтому она разворачивает активные действия из своих пеленок, и сначала саботирует своих родителей, потом окружающих, а потом и своих детей, чтобы вытрясти из них тот дивный свет, который является выписанной небом гарантией их долголетия и счастливой жизни. Если в этом месте читатель, еще не догадался о ком идет речь, что ж, не моя вина, что его поиск только начался или не начинался вовсе, и я вынужден буду продолжить свою повесть, сохраняя тайну. Ее свет, а если быть точнее, тьма, любит затаиться в самых привычных образах попадающихся на твоем жизненном пути: глазах матери переживающей о том, куда подевался отец или ребенок, в неусердной работе дворника, метущего павшую листву ранним утром, в стволе автоматического оружия без сожаления посылающем граммы концентрированной смерти в головы и сердца своих недоумевающих мишеней. Во всем, что ты когда-нибудь видел и считал достойным сожаления и сочувствия, сохранился ее мерзкий отпечаток, и так как она уже не один миллиард лет светит над этим миром, этот отпечаток есть почти на каждой пылинке, которую ты без труда отыщешь рядом с собой, т.к. сам из этой пыли состоишь. Пожалуй, я снова прибегну к своему противному хихиканью, чтобы дать тебе понять, что ты никогда не увидишь этот отпечаток, если будешь привычно смотреть на нее своими глазами, потому что, как бы ты не повернул пылинку, у нее всегда будет обратная сторона.
Стало быть, задача моего небольшого рассказа научить тебя взглянуть на нее с той стороны, с которой тебе удастся его рассмотреть. Как бы ни необычно прозвучали мои слова, но для этого тебе нужно научиться рассматривать свой затылок без помощи зеркал, фотографий, видеозаписей, или водной глади, к наличию которых ты давно уже успел привыкнуть, а для этого мне придется попросить помощи у твоей души, с которой я без церемоний начал свой разговор и также бесцеремонно буду его продолжать. Все что она должна сделать, это мысленный виток вокруг нашей планеты, чтобы также мысленно вернуться к тебе, и не дойдя остановиться в одном шаге позади твоего тела. Когда она выполнит эту просьбу, ты возможно начнешь описывать мне цвет своих волос или структуру черепа в котором хранится твоя беспричинная гордость, чтобы описать то, что она видит, и тут ты найдешь оправдание моему обращению с тем светом, который сфокусировался на заключительном этапе моего рассказа. Без труда, совершив мысленный виток вокруг нашей планеты, душа даже не соизволила познакомить тебя с теми красотами, которые попались ей на пути. А в этом, собственно, и заключается умение смотреть на пылинку с обратной стороны, уважаемый читатель. Чем больше ты в следующий раз сможешь рассмотреть, когда твоя душа осуществит следующий мысленный полет, тем ближе ты с ней познакомишься, и тем явственнее ты будешь видеть тот же отпечаток, который вижу я.
