Как в Москве проводились дворянские балы — ярмарки невест?

Помните у Пушкина «Пора, пора уж замуж ей»? А ведь Татьяне Лариной было всего-то 17 лет. Это засидевшихся в женихах тогда не существовало, женись первый раз хоть в сорок, хоть в шестьдесят лет. А вот замуж выходить следовало до двадцати, максимум до двадцати трех лет, старше – засидевшаяся в девках. Если есть богатое приданое, то можно жениха и повыбирать, не оглядываясь на возраст и приклеившийся статус «разборчивой невесты». А если с приданым не густо, то придется довольствоваться и захудалым женишком, лишь бы только под венец.

Естественно, что желаний дочерей особо не спрашивали, забота о выборе жениха ложилась на родителей, родственников и свах, которых в России всегда хватало. Но так найти жениха можно было только в своем кругу, а хотелось-то большего, не зря ведь кумушки рассказывали, как бесприданницы благодаря красоте становились графинями и княгинями. Если не хватало средств, то брали в долг, справляли дочерям бальные платья, благо драгоценности носить девицам не полагалось, и ехали в первопрестольную. Балы в московском Благородном собрании еще в XVIII веке стали в России своеобразной «ярмаркой невест».

Вы можете себе представить – более тысячи невест в громадном зале? На это даже иностранцы специально приезжали посмотреть. Красочное воспоминание об этом оставил Филипп Вигель: «Не одно только московское дворянство, но и дворяне всех почти Великороссийских губерний стекались сюда, чтобы повеселить жен и дочерей. Чертог в три яруса, весь белый, весь в колоннах, от яркого освещения весь, как в огне, горящий, тысячи толпящихся посетителей в лучших нарядах, гремящие в нем хоры музыки. Не одно маленькое тщеславие проводить вечера со знатью привлекало их в Собрание. Нет почти русской семьи, в которой бы не было полдюжины дочерей: авось или Дунюшка, или Параша приглянутся какому-нибудь хорошему человеку! Но если хороший человек незнаком никому из знакомых, как быть? И на это есть средство. В старину существовало в Москве целое сословие свах, им сообщались лета невест, описи приданного и брачные условия; к ним можно было прямо адресоваться, и они договаривали родителям все то, что в Собрании не могли высказать девице одни только взгляды жениха. Пусть другие смеются, а в простоте сих дедовских нравов я вижу что-то трогательное».

Потенциальному жениху увидеть на балу красивую девушку – еще пол проблемы. Незнакомец не мог приглашать девушку на танец, вдруг он шалопай какой-то или не обладает должным статусом и этим её скомпрометирует. В виде исключения это позволялось только офицерам, об их положении в обществе свидетельствовал мундир. Остальные же должны были быть заранее представлены родителям девушки и ей. Это мог сделать любой общий знакомый, которому родители доверяли. В крайнем случае, молодой человек мог представиться и сам, но подобный поступок считался ко многому обязывающим, так как демонстрировал явный интерес к девушке. На частных балах представление гостя брал на себя хозяин дома или его сын.

Только после соблюдения всех формальностей молодой человек мог подойти к девушке и с поклоном поинтересоваться: «На какой танец с вами я могу надеяться?». Естественно, что вариантов обращения было несколько, но суть от этого не менялась. Обычно на балу девушка могла иметь в руках три предмета: веер, маленький букетик цветов и записную книжечку, называемую «агенда», которая служила для записей танцев. Порядок танцев на балу был заранее занесен в агенду, оставалось её открыть и сказать молодому человеку: «У меня свободен вальс, предлагаю его вам». Отказ при незанятом танце считался неприличным. В крайнем случае, можно было отказаться перед самим танцем, сославшись на утомленность или что-то еще, но при этом следовало предложить молодому человеку занять место рядом с собой, чтобы в течение этого танца он мог развлекать даму разговором. Этим многие девушки пользовались, так как во время танца поговорить невозможно, а общаться с молодым человеком наедине не позволял этикет.

Поговорить на балу можно было и без слов, для этого использовался веер. Существовала целая система знаков: положение веера, разнообразные движения им и прикосновения к частям тела, количество открытых лепестков и т.п. Небольшое отмахивание от себя открытым веером – я сегодня не расположена к флирту; один открытый лепесток – могу предложить только дружбу; закрытие веера – вы мне не интересны; взгляд над открытым веером, прикрывающим пол лица – вы меня заинтересовали; приложить полузакрытый веер левой рукой к правой щеке – я согласна, а правой рукой к левой щеке – категорический отказ. Значение знаков могло изменяться, но, согласитесь, определенная логика в них была.

Часто девушка на балу имела в руках небольшой букетик цветов, напоминающий уменьшенный современный букет невесты. Создание таких букетов было целой наукой. Цветовая гамма и названия цветов могли сказать очень много, а изменение положения букетика в руках позволяло вести «разговор» примерно так же, как веером. Иногда букетик делался совсем маленьким и прикалывался к платью. Если букетик был в руках, то при непосредственном приглашении на танец его оставляли на стуле или отдавали нетанцующей родственнице.

В бальном зале девушки, заранее ангажированные на танцы, сидели или стояли рядом с матерью и родственниками. Пока шли танцы, отходить с этого места не полагалось, чтобы кавалерам не пришлось их разыскивать по залу. В перерывах между танцами можно было подойти поболтать к подругам, знакомым, родственникам. Девушке прогуливаться по залу в одиночестве было не принято, а вместе с молодым человеком – только после помолвки.

На домашних балах нравы были свободнее, так как большинство присутствующих хорошо знало друг друга. Здесь девушки уже могли не сидеть рядом с матерями, а располагаться с подругами, где им удобнее. Не возбранялось и общение с молодыми мужчинами, лишь бы не наедине.

Естественно, что прибывшая на бал девушка должна была уметь танцевать. Мужчинам было проще, ведь их на танцы не приглашают. Обучение танцам в те времена было делом не дешевым и длительным. В богатых семьях приглашали учителей домой. Как правило, уроки танцев проводились не индивидуально, а с группами детей, причем обоего пола. Иначе освоить парные танцы было бы просто невозможно. Практиковалось и проведение детских балов, на которых соблюдались все ритуалы, включая записи танцев в агенду. Кстати, на домашних балах дети с 12-13 лет могли танцевать вместе с взрослыми, это приветствовалось. Иногда даже на придворных балах часть пар танцующих составляли дети. Естественно, что в учебных заведениях бальные танцы были обязательным предметом. Так что к возрасту, когда можно было выезжать на официальные балы, молодые дворяне, как правило, танцевать умели хорошо.

Дворянство в России не было однородным, а состояло из потомственных и личных дворян. Дети последних дворянами не являлись и носили статус обер-офицерских детей (вне зависимости, был ли отец офицером). Молодые люди из таких семей могли ездить на дворянские балы, а девушек могли сватать не только за потомственных, но и за титулованных дворян, в обществе на это смотрели сквозь пальцы и не считали особым мезальянсом. А вот за молодого человека из такой семьи потомственная дворянка выйти не могла. В этом была одна из причин предварительного представления молодого человека родителям девушки.

Когда-то в зале Благородного собрания «между двух теток, у колоны, не замечаема никем» стояла Татьяна Ларина. Это ей казалось, что «не замечаема». Кому надо – увидел. Именно здесь Пушкин показал свою героиню её будущему мужу. Сделал он это не случайно. Нередко на московские балы приезжали за невестами и люди в возрасте, в том числе и из Петербурга. Красавица жена часто становилась для мужа «пропуском» ко двору. Не зря же иностранцы в один голос заявляли, что столько красавиц, как при российском императорском дворе, они не видели нигде. Вот как француженка Виже-Лебрен описывала один из придворных балов времен Екатерины II: «В то время российский двор мог похвалиться таким количеством прелестных женщин, что балы у императрицы являли собой воистину восхитительное зрелище».

Балы долгое время были в России неотъемлемой частью дворянского быта. В наше время пытаются возродить традицию балов, а в Москве в прошлом году даже провели «ярмарку невест». Любопытно, что из всего этого получится?