Шарль Пьер Бодлер, французский поэт и критик родился 09.04.1821 года в Париже.
Школьные годы Бодлера были ничем не примечательны: его изгнали из лицея Людовика Великого за мелкий проступок и приставили к нему репетитора.
В 1839 Бодлер сдал экзамен на степень бакалавра. Поступив в Национальную школу Хартий, он погрузился в студенческую жизнь Латинского квартала, где наделал долгов. Встревоженная его расточительством семья терпела его в студентах два года. Отчим оплатил его долги, после чего его послали на два года в Индию. Побитый штормом корабль добрался только до острова Маврикий, где Бодлер убедил капитана отправить его назад во Францию, и в начале 1841 он был уже в Париже.
Через два месяца после возвращения, достигнув совершеннолетия, Бодлер вступил во владение наследством, которое составляло примерно 75 тысяч франков. В 1844 семья с ужасом обнаружила, что он растратил половину капитала. Для распоряжения оставшимися деньгами был приставлен назначенный судом советник. Вероятно, в том же году он познакомился с мулаткой Жанной Дюваль, работавшей статисткой в маленьких парижских театрах.
Она стала первой из трех известных любовниц Бодлера и прославилась как Черная Венера, вдохновив его на создание лучшего из трех циклов Цветов зла (Les Fleurs du mal, 18 5 7).
Около 1847 Бодлер познакомился с Мари Дебрен, второй своей любовницей. Как и Жанна Дюваль, она была актрисой. Их разрыв в 1859 ознаменовался созданием прекраснейшего стихотворения Мадонна (вошло во второе издание Цветов зла, 1861). С точки зрения славы, а не хронологии, второе место среди подруг Бодлера принадлежит Аполлонии Сабатье, вдохновившей его на цикл Белая Венера.
В 1846 или 1847 Бодлер познакомился с некоторыми рассказами Э.По во французском переводе. После краткого увлечения политикой в 1848 и участия в баррикадных боях на стороне восставших Бодлер в течение следующих семи лет переводил рассказы По и публиковал эссе о писателях и художниках, завоевав репутацию самого тонкого критика своей эпохи.
В апреле 1857 умер его отчим. Через два месяца вышло первое издание «Цветов зла», и Бодлера привлекли к суду как автора безнравственного сочинения. Согласно приговору, он должен был изъять шесть стихотворений и уплатить штраф в триста франков, позднее сокращенный до пятидесяти. При всем его презрении к буржуа Бодлер был потрясен вердиктом и попытался реабилитировать себя, выставив свою кандидатуру во Французскую Академию; позднее отказался от участия в конкурсе.
Цветы зла – не просто сборник стихотворений, но цельное поэтическое произведение, сказавшее огромное влияние на развитие современной поэзии. Французские последователи Бодлера – Ст.Малларме, А.Рембо, Т.Корбьер, Ж.Лафорг и др. – начинали с откровенных подражаний его манере. Сильное влияние Бодлера можно обнаружить в творчестве Р.М.Рильке, Г.фон Гофмансталя и Р.Демеля (Германия); Р.Дарио (Латинская Америка); А.К.Суинберна и А.Саймонса (Англия); Х.Крейна (США).
Второе издание Цветов зла появилось в 1861. Шесть осужденных стихотворений были изъяты, но среди заменивших их сочинений оказалось несколько шедевров.
В течение какого-то времени Бодлер лелеял мечту переселиться в Бельгию, где не было цензуры. Он надеялся опубликовать там свой сборник без купюр, заработать денег лекциями и найти временное убежище от кредиторов. Со всех точек зрения эта поездка оказалась бедствием. Издательские планы Бодлера рухнули, лекции окончились провалом, бельгийцы обманули его при выплате гонорара.
В апреле 1865 в иезуитской церкви Сен-Лу в Намюре с ним случился удар. Частично парализованный, он лишился речи. Его перевезли в Париж и поместили в частную лечебницу, где он скончался 31 августа 1867.
ЧАСЫ
Часы! угрюмый бог, ужасный и бесстрастный,
Что шепчет: «Вспомни все!» и нам перстом грозит, —
И вот, как стрелы — цель, рой Горестей пронзит
Дрожащим острием своим тебя, несчастный!
Как в глубину кулис — волшебное виденье,
Вдруг Радость светлая умчится вдаль, и вот
За мигом новый миг безжалостно пожрет
Все данные тебе судьбою наслажденья!
Три тысячи шестьсот секунд, все ежечасно:
«Все вспомни!» шепчут мне, как насекомых рой;
Вдруг Настоящее жужжит передо мной:
«Я — прошлое твое; я жизнь сосу, несчастный!»
Все языки теперь гремят в моей гортани:
«Remember, еstо memоr» говорят;
О, бойся пропустить минут летящих ряд,
С них не собрав, как с руд, всей золотой их дани!
О, вспомни: с Временем тягаться бесполезно;
Оно — играющий без промаха игрок.
Ночная тень растет, и убывает срок
В часах иссяк песок, и вечно алчет бездна.
Вот, вот — ударит час, когда воскликнут грозно
Тобой презренная супруга, Чистота,
Рок и Раскаянье (последняя мечта!):
«Погибни, жалкий трус! О, поздно, слишком поздно!»
ТАНЦУЮЩАЯ ЗМЕЯ
Твой вид беспечный и ленивый
Я созерцать люблю, когда
Твоих мерцаний переливы
Дрожат, как дальняя звезда.
Люблю кочующие волны
Благоухающих кудрей,
Что благовоний едких полны
И черной синевы морей.
Как челн, зарею окрыленный,
Вдруг распускает паруса,
Мой дух, мечтою умиленный,
Вдруг улетает в небеса.
И два бесчувственные глаза
Презрели радость и печаль,
Как два холодные алмаза,
Где слиты золото и сталь.
Свершая танец свой красивый,
Ты приняла, переняла
Змеи танцующей извивы
На тонком острие жезла.
Истомы ношею тяжелой
Твоя головка склонена —
То вдруг игривостью веселой
Напомнит мне игру слона.
Твой торс склоненный, удлиненный
Дрожит, как чуткая ладья,
Когда вдруг реи наклоненной
Коснется влажная струя.
И, как порой волна, вскипая,
Растет от таянья снегов,
Струится влага, проникая
Сквозь тесный ряд твоих зубов.
Мне снится: жадными губами
Вино богемское я пью,
Как небо, чистыми звездами
Осыпавшее грудь мою!
